Краткое содержание Жил-был пискарь. Его родители перед смертью завещали ему жить, глядя в оба. Пискарь чувствует, что повсюду его подстерегает беда, которая может исходить от соседей-пискарей, от больших рыб, от человека. Отец пискаря едва не был сварен в ухе. Пискарь делает себе жилище такое, что только он в нем помещался, и в таком месте; куда бы никто не добрался. Ночью отправляется на поиски еды. Весь день «дрожит» в своем жилище, терпит лишения, но старается сохранить свою жизнь. Его жизни угрожают раки, щуки, но ему удается остаться живым. Семью пискарь не может завести из практических соображений: «самому бы прожить». Прожил пискарь в одиночестве и страхе «с лишком сто лет». Щуки нахваливают пискаря за его осторожность, надеясь, что тот расслабится и им удастся съесть его. Но пискарь дорожит своей жизнью и потому бдителен. Он задумывается над словами щук: «Вот кабы все так жили, как этот премудрый пискарь живет...», и ему становится очевидно, что если бы все пискари жили, как он, то пискарей уже давно бы не было. Его жизнь бесплодна и бесполезна. Такие пискари «живут, даром место занимают да корм едят». Пискарь принимает решение вылезти из своего жилища и раз в жизни проплыть по реке. Но ему так страшно, что он не осуществляет задуманное. И умирая, пискарь пребывает в страхе. Никто не интересуется у него, каким образом можно прожить сто лет. Его называют не премудрым, а «остолопом». Пискарь исчезает. «Скорее всего — сам умер, потому что какая сласть щуке глотать хворого, умирающего пискаря, да к тому же еще и премудрого?»

Краткое содержание На необитаемом острове оказались два генерала, которые всю жизнь служили «в какой-то регистратуре; там родились, воспитались и состарились, следовательно, ни чего не понимали. Даже слов никаких не знали, кроме: “Примите уверение в совершенном моем почтении и преданности”». Проснувшись, генералы рассказывают друг другу о том, что им приснилось, будто они оказались на необитаемом острове. И вскоре понимают, что это не сон. Из одежды на них лишь ночные рубашки и по ордену на шее. Генералы решают отправиться на поиски чего-нибудь съестного, но вечером возвращаются ни с чем. Они не могут определить сторон света. На острове полно еды, но генералы не способны о себе позаботиться. Изголодавшись, они набрасываются один на другого, в результате чего «генерал, который был учителем каллиграфии, откусил у своего товарища орден и немедленно проглотил». Разговоры их только о еде. Даже в газете, которую они попеременно читают вслух, им на глаза попадаются сведения то о «парадном обеде», то о тульском «фестивале», то об «оригинальном способе приготовления ухи». Учитель каллиграфии предлагает найти мужика, который бы им служил. Им приходится долго бродить по острову в поисках мужика, но в конце концов они находят его лежащим под деревом. Мужик срывает для генералов спелые яблоки, копает картофель, добывает огонь, ловит рябчика, готовит столько еды, что генералам «приходит даже на мысль»: не поделиться ли с ним, «с тунеядцем?» Мужик просит позволения отдохнуть. Генералы приказывают ему свить веревку и привязать себя к дереву, «чтоб не убег», а сами ложатся спать. «Их превосходительства» довольны тем, что в Петербурге «пенсии ихние все накапливаются да накапливаются», беседуют о вавилонском столпотворении, о потопе, перечитывают «Московские ведомости». Они заставляют мужика строить корабль, чтобы отправиться домой. По пути генералы постоянно ругают мужика, а тот все «гребет да гребет, да кормит генералов селедками». Вернувшись в Петербург, генералы надевают свои мундиры, получают пенсии. Мужику они «выслали рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!»